Персоны

Одна из самых ярких актрис, легенд  Хакасского национального драматического театра имени А.М. Топанова, народная артистка РСФСР Клавдия Семёновна Чаркова родилась (27 октября (9 ноября) 1917 год — 1994) .

Тот, кому хоть однажды посчастливилось увидеть эту актрису на сцене, не в состоянии её забыть и спустя десятилетия: великолепный тембр голоса, яркие манеры, где отточен каждый жест и каждый взгляд, затягивающее сценическое обаяние. Неуловимое умение удерживать грань перевоплощения, везде и всегда безупречное чувство меры — в этом вся Клавдия Чаркова. И всё это росло в душе актрисы ценой страданий, скрытых от посторонних глаз… Клавдия Семёновна сыграла много разных ролей — принцесс и цариц, тружениц и матерей, купчих и куртизанок. Но сколь ни была бы восхитительна, женственна её героиня, актриса отстаивала первенство души перед телом. И не восхищения она ждала от зрителей, каким бы искренним оно ни было, а понимания и сочувствия.
В юности Клавдия не мечтала о театре. После окончания школы она поступила в Ачинский торговый техникум. Но однажды, приехав на каникулы к родственникам в Абакан, девушка впервые оказалась в Хакасском театре и увидела Екатерину Начинову в фееричной комедии «Хозяйка гостиницы». Мастерство, виртуозная игра, красота, звонкий голос талантливой актрисы разожгли искорку огромного впоследствии творческого пламени Клавдии. И в 1939-м, в числе первых посланцев Хакасии, Чаркова переступила порог Ленинградского театрального института имени А.Н. Островского. Так ребята из разных районов Хакасской автономной области — Фёдор и Проня Шурышевы, Константин и Пантелеймон Коковы, Семён Нарылков, Аркадий Кучендаев, Василий Толстухин, Дмитрий Янгулов, Фёдор Райков, Дмитрий Доможаков, Алексей Барахтаев, Григорий Борчиков, Самсон Миткижеков и девушки — Елена Николаевна Килижекова, Елена Петровна Килижекова, Валентина Килижекова, Анастасия Тодикова, Фаина Щетинина, Анна Кокашкина, Анна Тодышева, Анна Заболотникова, Тамара Баинова — впервые увидели культурный центр страны, город трёх революций — Ленинград.
Самые яркие студенческие впечатления юная Клавдия Чаркова вписывала в свой дневник… «1939 год. Просматривали мой диалог из «Шутников». Не могу избавиться от скованности на площадке. Знаю, что Верочка должна быть совсем не такой. Ян Борисович расспрашивает меня: видела ли я «Кармен», я понимаю его, он хочет сказать, что Вера — противоположность ей. Но у меня это не выходит. Но должно выйти!».
«10.IX. Всеволод Вячеславович сегодня говорил о тексте и подтексте. Разбирали этюд Шурышева и Тодиковой. Много узнали о «Ревизоре». «06.XI. Все этюды, которые мы делали на русском, показывали часть на хакасском языке, надо играть так, чтобы слепой мог слышать и видеть, глухой видеть и понимать». «11.XI. 1 аудитория. Занимались с Екатериной Михайловной, написали на листочке каждый по фразе, эти листочки клали на стол, брали листочки и на попавшуюся фразу делали этюд. Мне с Баиновой попали слова «Муха» и «Товарищ». «22. XI. Екатерина Михайловна, Всеволод Вячеславович и Ян Борисович провели занятия по этике, говорили, что нам работать вместе десятки лет и потому мы должны понимать и уважать друг друга»...

Последняя запись в дневнике Чарковой от 14 июня 1941 года: «Большое впечатление осталось от двух просмотренных спектаклей: «Светит, да не греет» Островского и «Забавный случай» Гольдони. Я сидела в первом ряду, перед самым носом исполнителей. Была в восторге!» Но недолго пришлось слушать вдохновенные лекции Я.Б. Фрида, С.С. Мокульского и Р.Д. Раугула — началась война. Девушки студии, в том числе и Клавдия, остались в блокадном Ленинграде, спасали памятники искусства, обезвреживали зажигательные бомбы, а парни добровольцами ушли на фронт...
Свой творческий путь в Хакасском национальном театре Клавдия Семёновна начала с роли Ульяны Громовой по пьесе А. Топанова «Краснодонцы». В театре тех лет военная тема занимала ведущее место, и самостоятельно составленная актрисой программа из произведений О. Берггольц, К. Симонова,
В. Катаева, К. Паустовского пользовалась огромной популярностью. Режиссёр нашего театра Иван Самохвалов в книге «Записки режиссёра» писал: «Клавдия Семёновна Кильчичакова (Чаркова) мне напоминает гордость национального театра — Екатерину Павловну Начинову. Те же роли, тот же широкий творческий диапазон, та же обаятельность на сцене, огромное трудолюбие и упорство в работе. Я помню день, когда Клавдия Семёновна впервые пришла в наш театр. Это было в 1942 году, вскоре после её эвакуации из Ленинграда… Кильчичаковой (Чарковой) так и не удалось окончить институт, но она восполняет недостаток теоретических знаний большим практическим опытом. Ведь ей долго пришлось работать бок о бок с Начиновой, играть в одних спектаклях, учиться мастерству у этой великолепной актрисы.

Десятки самых разноплановых ролей сыграла Клавдия Семёновна за время работы в театре. Я ограничусь только кратким упоминанием о её последних ролях — Васантасены в спектакле «Белый лотос» и Леночки «В поисках радости». Эти роли ничего общего между собой не имеют. Более того, героини по характеру настолько различны, что трудно было поверить в возможность актрисы справиться с образами, требующими противоположных внешних и внутренних данных. Однако Клавдия Семёновна ещё раз доказала, что в её лице театр имеет талантливую актрису, способную находить в своей творческой палитре краски самых различных тонов. Глубоко страдающая баядера Васантасена, смело защищающая своё право на человеческое достоинство и любовь, женщина, разрушающая кастовые устои, бросающая вызов ханжеской религии, — таков романтический образ индийской девушки, созданный Кильчичаковой в «Белом лотосе». А спустя несколько месяцев после выпуска этого спектакля мы горячо аплодировали её мастерству в роли Леночки в спектакле «В поисках радости». Типичная стяжательница и мещанка, живущая в ограниченном и душном мире вещей и ложных представлений о счастье, женщина, презирающая общественное призвание, любовь которой пошла и оскорбительна, — такова Леночка Кильчичаковой (Чарковой)».
О театре и работе она могла говорить бесконечно, а с ещё большим жаром бралась за новые роли, снова и снова репетируя одну и ту же сцену, добиваясь кристальной честности каждого жеста и слова. Чаркова была удивительно требовательным и в то же время чутким партнёром.
Режиссёр, заслуженный деятель искусства Республики Хакасия Эльза Кокова: «Работа над ролью у неё превращалась в настоящее исследование, в доскональный разбор движущих сил поступков того или иного человеческого характера. Актрису привлекали люди тонкого душевного склада. Благодаря Клавдии Семёновне на сцене нашего театра родились такие образы, как Баян Слу («Поэма о любви») Г. Мусрепова, Анна («Акун») М. Кокова, Хызирке («Всходы») и Ката («Медвежий лог») М. Кильчичакова, Толгонай («Материнское поле») Ч. Айтматова, Эмилия («Отелло») В. Шекспира.
Героини Клавдии Семёновны полны любви, доверия к людям и порой беспомощны при первой встрече со злом, но от события к событию они набираются опыта и сил. И, наконец, в какой-то момент жизни оказываются настоящими борцами, сохраняя при этом душевную мягкость. Тема человечности, гордости за человека стала главной в творчестве народной артистки России Клавдии Семёновны Чарковой».

Вся жизнь Клавдии Чарковой связана с Хакасским национальным театром, где более 40 лет талантливая актриса оттачивала грани своего мастерства. К тому же ветеран Великой Отечественной войны, она неоднократно избиралась депутатом Хакасского областного Совета народных депутатов и всегда с честью оправдывала доверие избирателей. В 1967 году имя хакасской актрисы наряду с великими творцами отечественной культуры и искусства было вписано в «Советскую театральную энциклопедию». В 1960-м Клавдии Семёновне было присвоено звание «Заслуженная артистка РСФСР», а в 1979-м за заслуги в области советского театрального искусства первой в Хакасии присвоено почётное звание «Народная артистка РСФСР».

* * *

В несколько слов…

Клавдия Чаркова была одним из слушателей впервые исполняемой симфонии № 7, «Ленинградской», Дмитрия Шостаковича. 9 августа 1942 года Седьмая симфония прозвучала в этом городе — измученном блокадой, но не сдавшемся врагу.
«Я долго не могла проглотить ком в горле, — вспоминала Клавдия Семёновна, — даже слёз не было. Они пришли потом…»