Книга тепла
Роман «Мастер и Маргарита» был экранизирован более семи раз. «Более» — потому, что некоторые ленты не сохранились. Они же не рукописи и вполне себе горят — может, потому, что бывают недостаточно хороши...
Однако может ли быть «достаточно хороша» любая постановка этого необыкновенного и очень сложного произведения с разнообразием сюжетных линий, множеством подтекстов, изображением Добра и Зла так, что и зритель вдруг начинает сомневаться, что есть что? Это открытый вопрос.
Театральные режиссёры делали постановки по роману «Мастер и Маргарита» и вовсе бессчётное количество раз. Это честь, вызов и испытание. И огромная, невероятная удача создать хороший, качественный хотя бы спектакль по ставшему хрестоматийным произведению. Удаётся немногим. Да что там — единицам.
Нам повезло. Спектакль Хакасского национального драматического театра имени А.М. Топанова стал… Трудно подобрать определения. Событием? Воплощением того, что представлял, читая это произведение? Открытием новых талантов хакасской сцены? Неожиданным апофеозом театрального искусства и режиссёрского мастерства? Или вот так: спектаклем, которого ждали? Пожалуй, всё сразу и ещё чуть-чуть. Но именно такие постановки делают театр храмом, а зрителей — поклонниками.
Об этом с режиссёром Тимуром Казновым, актёрами и коллективом театра говорил известный московский критик Глеб Ситковский, специально приглашённый для «разбора полётов» — и испытавший огромное удивление от того, что увидел.
Он сразу признался, что шёл на спектакль (прогон его состоялся 11 октября, а премьера 12-го, в четверг, и, простите, в пятницу, 13-го, а как иначе?) с большим предубеждением — потому, что даже название спектакля «Мастер и Маргарита» [16+] пугает самого искушённого театрального критика.
Ответ знает зритель
— Это мало поддающийся материал. Я смотрел большое количество постановок именитых режиссёров в известных театрах, и, как правило, всё выглядело несколько невнятно. В романе несколько сюжетных линий, и все задумываются, что брать, а что не следует, как сделать понятно — но и чтобы не получился простой пересказ произведения. Ещё и столько суеверий связано с романом, экранизациями и постановками. В целом очень амбициозная задача. И я был приятно удивлён, что театр с ней справился — спектакль удался, он получился зрительским, и это самое, пожалуй, важное, — сказал он.
Критик отметил, что структура постановки достаточно подробно следует построению романа, в котором три большие сюжетные линии. Москва и москвичи, угар НЭПа. Мы смотрим на это глазами Мастера и Маргариты — это следующая, любовная линия. И история Иешуа Га-Ноцри, евангельская линия. В спектаклях, которые удалось увидеть Ситковскому, чаще всего провальной оказывалась именно третья, самая важная часть истории.
— Либо режиссёр уходит в пафос и изображает что-то выспренное, о душе, либо просто обозначает таким образом, что ты переживаешь всё как неловкий момент.
Но это не про ваш театр. Здесь, по сути, истинное начало спектакля — первая встреча Иешуа с Понтием Пилатом. Всё, что предшествовало, — определённая клоунада, зачин, который подводит нас к настоящему. Не могу не процитировать Джорджио Стрелера, который в знаменитом труде «Театр для людей» говорит: «Когда ставишь спектакль, не забывай о правиле трёх китайских шкатулок». Напомню, в первой шкатулке находится собственно история, жили-были, в нашем случае, «писали-любили». Мастер и Маргарита — можно тысячу и один сериал создать из этой истории, интересных, но плоских. Вторая шкатулка содержит первую, но, кроме того, ещё и социальный фон. То есть не просто жили-были, а при какой власти, в каком окружении. Писатель, рецензии в газете, социальный пласт романа. Открываешь её — и всё становится более объёмным, более захватывающим. И, наконец, третья, самая важная шкатулка — это метафизика, вопросы, что такое человек, зачем он. Это о вечности. Это диалоги с Богом.
Так подробно говорю потому, что в вашей постановке видно все три шкатулки, действие происходит в вечности, но и социальное присутствует ярко. Причём оно уже обращено, скажем так, к зрителю 2023 года. У нас свой социум сейчас, свои вопросы. Чем ценен спектакль Тимура Казнова? В нём нет прямого осовременивания, но есть важная для каждого история взаимоотношений писателя и тирана, переписка Булгакова и Сталина. Что приближает век минувший к веку нынешнему. Мы травму, случившуюся в те времена, ещё не пережили. И сейчас достаточно полярно оценивают фигуру Сталина. В спектакле неформально обозначена история человека и власти. Вспомним фразу Иешуа: «Всякая власть — это насилие». И даже милость власти — это тоже насилие. Чёткая параллель — Сталин даёт Булгакову работу и, собственно, жизнь, Воланд даёт Мастеру домик и спокойствие, получается, смерть. И это тоже насилие, — сказал Ситковский.
Так красиво, что страшно
Оценил театральный критик художественные, цветовые, сценографические решения спектакля. В нём нет хрестоматийного «белого плаща с кровавым подбоем» — но практически у всех героев красная обувь. По цветовому решению это строго, интересно и рождает множество аллюзий. Красные ботинки одновременно кровь, революционный кумач, адский огонь.
— Состоялся спектакль и хореографически. Танцы и музыка стали важнейшей составляющей частью постановки. Они одновременно завораживающие, красивые — и действующие как ледяной душ. Сцена бала — и зрители это безусловно почувствовали — стала апофеозом режиссёра (Тимур Казнов), хореографа (Анат и Анастасия Быдышевы) и художника спектакля (Екатерина Ряховская). Повторю — это красиво. Это страшно, — отметил критик.
Работы актёров Ситковский, как всякий театральный специалист, рассматривал очень пристально, будто сквозь лупу. Но и здесь он чаще удивлялся тому, как всё нетривиально, далеко от принятых штампов — и всё же выстреливало! Например, Воланд в исполнении Николая Бельтерекова очень сильно отличается от сотни раз повторённого в экранизациях и постановках образа интеллигентного иностранца в берете и с тростью. Наш Воланд похож, скорее, на Эрлик-хана, хакасского духа нижнего мира. В спектакле он появляется из странного агрегата. Сначала кажется, что это инфернальный космолёт, и вдруг ясное осознание — да это же чернильница!
— Многое зависит от Воланда. На нём много держится в этом спектакле. Именно он олицетворяет власть — искушения, страсти, соблазны, грехи. Бельтереков играет очень сдержанно, скупо — но в нём чувствуется особенная сила, и именно дьявольским, холодным спокойствием он удерживает зал.
В дуэте «Мастер — Маргарита» отмечу работу Максима Султрекова. Сдержанная, правильная интонация. Диалог с Бездомным — очень хорошо, но можно показать его чуть пошире, подключить в него зал.
Ещё мне рассказали, как вводился актёр на роль Понтия Пилата. Такие слова говорю редко, но сейчас скажу — я в восторге от вашего Пилата. Это просто великолепно. Работа с огромным текстом, сама игра. Мне было интересно следить за героем Сергея Доможакова — его персонаж постоянно меняется. От надменности, от величия он проходит большой путь, он очеловечивается — и я скажу, что всё происходит здорово, очень неформально и вполне осмысленно. Вообще этот треугольник в спектакле — Понтий Пилат (Сергей Доможаков), Иешуа Га-Ноцри (Анат Быдышев) и Левий Матвей (Юрий Майнагашев) — очень чёткий и прекрасно сделанный. Каждый из актёров на своём месте, и все показывают высокое мастерство, — признал критик.
Ситковский также отметил, что Тимуру Казнову удалось создать постановку, в которой занята вся труппа, и в этом тоже определённый вызов — играть таким составом сложный, многофигурный и психологический спектакль очень сложно.
Тем не менее чудо произошло. Но не то чудо-чудо, когда щёлкнул пальцами — и всё получилось само собой. А такое, обыкновенное, за которым огромное количество интеллектуальной — до искр из глаз, и физической — до безмерной усталости, слёз и срывов — работы. Получился спектакль. Даже не верится. «Мастер и Маргарита». Долгожданный и от этого ещё более неожиданный. И его смогли оценить и критики, и зрители.
На фото: Первая встреча Иешуа (Анат Быдышев) с Понтием Пилатом (Сергей Доможаков)
Фото: Равиль Дзязько
Елена АБУМОВА