Новости

В репертуаре Хакасского национального драматического театра имени А.М. Топанова появился спектакль, о котором говорят. Это «Старик и море» по одноимённой повести Эрнеста Хемингуэя.

И тысяча отговорок не работает, когда афиша вдруг радует именем любимого Хема. Уж так притягательны сила и обаяние его творчества, что ноги сами несут тебя в театр. Всякие же вопросы: «Что сыграет исполнитель главной роли?», «А море, стихию противостояния как представят?» возникнут, когда занавес вот-вот раздвинется. Так что поздно смущать себя опасливо-скептическими настроениями. Смотрим.
Плеск набегающей волны, крик чаек. Терраса. Перед завтрашним выходом в море старик ведёт с мальчиком неспешную беседу. И слушая её, сотканную из нитей-слов приязни и доверия, понимаешь: для тебя выбрано то, что бьёт в сердце. Например:
— Утром я тебя разбужу.
— Ты для меня всё равно что будильник.
— А мой будильник — старость. Отчего старики так рано просыпаются? Неужели для того, чтобы продлить себе хотя бы этот день?
И ты с наслаждением цепляешься за иссякающие афоризмы диалога, словно за остатки угасающего дня. Потому что знаешь: завтра, на восемьдесят пятый день охоты, главный герой выйдет в море. А там с кем говорить? С самим собой, с морем, с рыбой. И эти монологи, нерв хемингуэевской прозы, заранее напрягают. Интригуют тем, что, выйдя из зоны книжного комфорта, они могут рассыпать весь спектакль. Или, наоборот, собрать его в цельную глыбу.
К чести исполнителя главной роли Виктора Кокова и режиссёра-постановщика Мараса Чеббура, случилось «наоборот». Родился спектакль, который хочется пересматривать. Восхищаться выверенными движениями опытного рыбака. Следить за перипетиями его борьбы с большой рыбой, а потом и с атакующими добычу акулами. Физически чувствовать, как сводит руку старика. Вслушиваться в то, что говорит он об одиночестве и силе духа, об удаче и тщете усилий, о нашем неумении жить в гармонии с природой... Хочется сопереживать герою.
И совсем не хочется думать о том, каково артисту держать на себе весь спектакль. На то есть его мастерство, талант, сила и правда. Мы же понимаем: убери хоть одно звено из этой цепи истинного профессионализма — и вместо захватывающей драмы на сцене будет пустота. Человек в лодке, затерянной в открытом море, — играть такое, без всякой опоры на партнёров, то ещё испытание. Виктор Коков прошёл его с честью. На протяжении всего спектакля мощью своей игры держал зал в напряжении. Был интересен зрителям, и в благодарность по окончании действа они приветствовали артиста криками «Браво!».

Наверное, это счастье — прийти к такой роли ровно в тот момент, когда актёру ещё и как личности есть что сказать миру. Тем более что с возрастом, признался уже после спектакля Виктор Сергеевич, начинаешь испытывать те же чувства, что и герой Хемингуэя. Переосмысливаешь жизнь. Это в молодости все хотят быть первыми, заметил актёр, ради победы готовы всё рушить на своём пути. А потом приходит понимание, что и победа может быть поражением, что на самом-то деле человеку много не надо, что он должен не убивать, а защищать животных.
«...Как хорошо, что нам не приходится убивать солнце, луну и звёзды. Достаточно того, что мы вымогаем пищу у моря и убиваем своих братьев», — эта мысль сегодня воспринимается как остро современная.
Впрочем, каждый волен прочитывать великое произведение по-своему — и на сцене видеть и слышать то, что созвучно его философии жизни, сегодняшнему пониманию себя и мира. Главное, что спектакль не оставил публику равнодушной, вдохновив кого на размышления, а кого и на перечитывание вечно открывающейся неожиданными гранями классики.
И за это спасибо мастеру сцены Виктору Кокову и режиссёру-постановщику Марасу Чеббуру. Выпускник Санкт-Петербургской академии театрального искусства, выбрав для постановки Хемингуэя, проявил не столько нахальство («А не замахнуться ли нам?..»), сколько уверенность в своих творческих силах. «Старика и море» он поставил так, как будто дань своему лучшему впечатлению юности отдал. Инсценировка, идея сценографии, музыкальное оформление, режиссура... Ответственность не задавила Чеббура. Наоборот, крылья фантазии дала. Например, по задумке режиссёра в финале спектакля появляется маленький мальчик, который носит снасти своего рыболовного «гуру» (им, как легко догадаться, стал преданный помощник старика-философа). Вот вам преемственность поколений и невозможность одиночества.

Что касается сценографии, удачной можно считать идею песочной анимации. В поисках художника пришлось погрузиться в недра Интернета, и нужный человек — Юлия Варлашкина — был найден: «Мне это будет интересно!» Её работа помогает передать ощущение бесконечности моря, страсти противостояния человека и природы. На эту же «мельницу» льют свою воду и прекрасная бутафория (тунец, гарпун, вёсла...), и свет, и оригинальное музыкальное сопровождение.
Да, музыкант Вячеслав Албычаков замечательно точно — с помощью «подручных» средств — передаёт и тихий всплеск вёсел, и шум прибоя... И с помощью ыыха, хомыса и других хакасских инструментов подчёркивает драматизм разворачивающегося на сцене действа, вплетая древние звуки в современные — от Филипа Гласса и Жана Мишеля Жарра.
И этого «штриха» достаточно, чтобы понять: представленная история не имеет конкретной прописки. Вопросы, над которыми размышляет её герой, общечеловеческие.

P.S. Артист Сергей Чебодаев делает перевод инсценировки на хакасский язык. И это будет уже немного другой спектакль...

Вера САМРИНА